Он догадывался, о чем она говорила. Но только когда он приблизился к Ким и осторожно положил руку ей на плечо; только когда встал рядом с ней на колени и сумел на секунду переключить ее внимание на себя; только когда она снова вытянула левую руку, продолжая царапать дерево, и зашептала наконец по-английски, его догадка подтвердилась.

– Пожалуйста, – говорила она, глядя на него с невероятной грустью, – пожалуйста, выпустите меня отсюда…

Мериам поднялась по укрепленной лестнице на третий уровень. До открытия ковчега она считала себя образованной женщиной, но за три недели, миновавшие с того дня, когда они с Адамом совершили восхождение, учиться пришлось очень многому. Деревянные балки и перекрытия ковчега были сделаны из совершенно разных пород – от дуба и сосны до можжевельника. А это значило, что для постройки судна (если оно строилось в этом регионе) древесину пришлось импортировать.

Больше всего ее завораживала конструкция корабля: он был сшит (или связан) с помощью плетеных канатов, щели между бревнами были туго законопачены камышом и травой, промазаны твердеющей смолой и покрыты сверху битумом. После того как удалось оторвать от оксфордских студентов и привезти сюда Хелен Маршалл, Мериам стала приставать к ней с вопросами почти каждый день. То же самое касалось и Уинфред Дуглас, американки, ставшей фактически вторым номером в команде Хелен. Вдвоем они руководили пестрой группой аспирантов, собранных из трех стран.

Мериам, Хелен и Уин часто собирались вместе и обсуждали новые находки перед камерой, причем Мериам выглядела куда компетентней, чем была на самом деле, – благодаря тому, что каждый раз тщательно готовилась к съемкам. Она никогда не считала себя телеведущей, но в каком-то смысле ею стала.

Какой бы измученной она ни была, но азарт от сделанного ими открытия до сих пор будоражил кровь. Новость уже вырвалась на свободу, и не было никаких сомнений в том, что мир понял всю важность «Проекта Ковчег». Люди обсуждали его по всему земному шару. Они сомневались, спорили, ссорились, а иногда даже дрались, не в силах разобраться в природе древнего корабля, сформировавшего эту пещеру.

Слово «невозможно» стало произноситься очень часто. Даже если допустить, что весь этот регион когда-то пережил длительное наводнение, охватившее сотни или даже тысячи квадратных миль, оставался один факт, который были готовы принять только очень религиозные люди. Без вмешательства извне никакое наводнение не могло дать такого количества воды, которое подняло бы ковчег на четыре тысячи метров вверх по склону горы. Для этого как минимум было необходимо, чтобы кто-то временно переместил сюда целый океан.

Или чтобы Бог лично взял ковчег и перенес его прямо сюда.

Разумеется, Мериам не верила ни в какого бога.

«Главное, не забывать постоянно себе об этом напоминать».

Предлагались и другие теории: например, о древнем племени, затащившем ковчег на гору или построившем его прямо здесь. Истории известны случаи, когда суда перетаскивали по суше в военных целях, но чтобы корабль такого размера затащили на гору Арарат?.. Это казалось если не невозможным, то, по крайней мере, нецелесообразным. Были и те, кто утверждал, что все это не более чем розыгрыш. Но у Мериам перед всеми этими людьми было одно важное преимущество: она работала и жила здесь уже три недели. Каким бы образом ни оказался ковчег на горе, но он был абсолютно реален: она каждый день ходила по его наклонному полу и дышала запахом его старых бревен.

Найти ответы на вопросы «как?» и «почему?» стало основной целью проекта. Возможно, даже на вопрос «кто?». Но в том, что это, сомнений никаких не было. Это корабль. Засыпанный на склоне горы на высоте четыре тысячи метров.

Она поднималась вверх по укрепленным ступеням. Несмотря на усталость и даже страх и неуверенность, которое принесло это утро, вопросы, крутившиеся у нее в голове, заставили ее улыбнуться.

Большинство сотрудников «Проекта Ковчег» разместились на первом уровне, в импровизированном лагере, представлявшем собой обустроенные спальные места в загонах, дополнительно укрытые полиэтиленовой пленкой, тяжелыми одеялами и выстроенными на скорую руку деревянными перегородками. Мериам подозревала, что когда придет первая настоящая зимняя буря – а это произойдет уже скоро, – проживающие немедленно переберутся на второй или третий этажи. Но пока люди предпочитали селиться поближе к выходу, опасаясь, что гора затрясется снова.

На втором уровне располагались дополнительные помещения для персонала, склады, медицинский пункт и рабочая комната с ограниченным доступом, в которой велась каталогизация найденных артефактов, останков и образцов. Жилые помещения на третьем уровне оставили для Бена Уокера и его группы. Держась за стены, Мериам осторожно шла по наклонному полу, пока не достигла двух стойл, в которых они разместились.

Она миновала то, в котором организовали жилище для Ким Сон, и заглянула в следующее. Большую палатку, занявшую половину внутреннего пространства, делили на двоих Уокер и отец Корнелиус.

Мериам постучала по стене.

– Тук-тук.

Раздался шорох, и спустя несколько секунд из палатки высунулась голова Уокера. Было сложно понять, рад он ее видеть или нет. Она сама недоумевала, почему для нее это стало важным – учитывая то, как Мериам с Адамом сопротивлялись просьбе правительства США прислать сюда этого человека. Но Уокер и отец Корнелиус излучали такую компетентность и уверенность в своих силах, что она стала думать, что эти двое будут здесь не лишними. Как любила выражаться Уин Дуглас, они «успели хлебнуть на своем веку дерьмеца».

«Просто признай: они понравились тебе, потому что не испугались».

Да. Так, пожалуй, будет вернее всего. Как только ящик был вскрыт и среди персонала разлетелись слухи о кадавре, на горе стал расти страх. Люди почувствовали недомогание или стали видеть плохие сны, и слишком многие поддались искушению приписать все эти вещи наличию уродливой штуки внутри древнего гроба. На прошлой неделе случилось сразу несколько эксцессов, и с каждым днем обстановка накалялась все больше. Религиозность ситуацию только усугубляла. Верующие, а точнее, представители разных конфессий конфликтовали и между собой, и с теми, кто считал себя атеистами.

Американцы вышли наружу, тихо переговариваясь. Когда она подошла, они прервали свой разговор и слегка выпрямились.

– Что с Ким? – спросил Уокер.

Мериам оперлась о стену.

– Доктор Дайер называет это панической атакой.

У Уокера было приятное лицо, но его выражение в настоящий момент было далеко не приветливым.

– Вы были там и все видели. Это был психический срыв чудовищной силы – с маниакальным бредом и галлюцинациями. Примерно такое я наблюдал раз в жизни, в детстве, когда в моем математическом классе «потекла крыша» у одного ученика. Но в том случае имела место конкретная шизофрения.

Мериам ощетинилась: